Алегра убрала свою руку и принялась нервно вышагивать по коридору.

– Он был не до конца честен во время нашего обручения, – холодно заметила она. – Ты думаешь, это легко простить и забыть?

Наталия тяжело вздохнула. Нет, Алегра никогда не простит Эдварда.

– В то время как я оплакивала смерть нашего любимого сына, он нашел дочь, на которую смог перенести свою любовь, – продолжила Алегра.

– Я ничего не знала о Марко, пока мы с Эдвардом не встретились. Я бы не решилась… – Новый поток слез, хлынувший из ее глаз, прервал Наталию. – Моя… мама умерла. Понимаете, я нашла документы, где говорилось, кто мой отец. Я так всегда мечтала увидеть его. Я должна была…

Продолжать дальше она была не в силах. Ей было больно вспоминать о том, как она обнаружила, что всю жизнь мама, которую она обожала, обманывала ее.

Сколько раз она рассказывала дочери о прекрасном юноше – Натаниэле Дейтоне, который был капитаном большого торгового корабля и у которого были такие же синие глаза и огненные волосы, как у его дочери. Но однажды, вскоре после ее появления на свет, он, мол, попрощался с маленькой дочерью и любимой женой и уплыл в далекие страны. И не вернулся, погибнув при кораблекрушении. Двадцать пять лет Наталия верила в эту чудесную, но печальную историю, как вдруг оказалось, что это сказка, Натаниэля Дейтона никогда не существовало. Мать выдумала его и взяла себе новую фамилию, когда переехала с дочерью из Лондона в маленькую деревню в графстве Суффолк, где никто не знал ни ее, ни ее прошлого.

Когда Наталия узнала, что ее отец жив, она поклялась себе, что отыщет его. Несколько месяцев ушло у нее на поиски Эдварда Найта. Потом она написала ему письмо с просьбой встретиться, в котором рассказала, кто она такая и почему хочет с ним познакомиться. Через несколько дней они встретились в переполненном баре, недалеко от здания его офиса. Им с первой минуты было так легко вместе, что даже сейчас Наталии было трудно поверить, что они знакомы чуть больше шести месяцев.

– Он подарил тебе часы твоей прабабушки? Часы работы Фаберже? С трудом приходя в себя после тяжелых воспоминаний, Наталия кивнула.

– Если вы хотите, я вам их отдам. Мне будет очень приятно…

– Нет. Не надо. Я не об этом, – прервала ее Алегра. – Они твои. Прабабушка завещала их тебе. Просто… Я заметила их отсутствие уже несколько месяцев назад, но Эдвард отказался мне объяснить, куда они исчезли. Ну, я начала волноваться, как поступила бы любая любящая жена… У меня возникли опасения, что он нашел другую женщину…

– И вы рассказали об этом Джанкарло, – пробормотала Наталия, вспомнив сцену, когда они с ним сражались за часы.

– Мои подозрения укреплял Говард Фиск, – добавила Алегра. – Это он позвонил Джанкарло в Милан и поделился с ним своими опасениями о чересчур близких отношениях между Эдвардом и его секретаршей. Джанкарло повел себя как настоящий сицилиец. – Она пожала плечами. – Он поехал в Лондон, чтобы положить адюльтеру конец, пока я о нем ничего не узнала.

Наталия криво усмехнулась. Все это уже, как говорится, история.

– И очевидно, решил воспользоваться мной. Алегра остановилась и внимательно посмотрела на нее.

– Об этом тебе лучше поговорить с ним самим, – посоветовала она и увидела, как помрачнело лицо Наталии. Вздохнув, Алегра продолжила:

– Я пойду посижу с Эдвардом. Пока не узнаю наверняка, что никакой опасности для его жизни больше нет, из больницы ни ногой.

– Может быть, мне остаться с вами? – инстинктивно предложила Наталия.

Но Алегра замотала головой:

– Нам надо с твоим отцом побыть вдвоем. И еще, честно говоря, мне нужно некоторое время, чтобы начать воспринимать тебя как члена семьи.

Улыбка должна была скрасить последнее замечание, но Наталия все равно почувствовала болезненный укол. Она все же постаралась улыбнуться в ответ, стремясь показать, что понимает желание Алегры. Женщина, видимо догадавшись, что немного задела Наталию, тотчас смягчилась.

– Иди отдохни, – посоветовала она. – Если будет нужно, я тебя найду. А я пойду поговорю с ним. И как он умудрился довести себя до такого состояния!

Наталия промолчала. Эдвард жил под таким нечеловеческим давлением после смерти сына, что случившийся сердечный приступ, по ее мнению, вполне ожидаем.

Уже собираясь открыть дверь, Алегра добавила:

– И пожалуйста, прости меня за ту отвратительную сцену в приемной. Я была в шоке: инфаркт мужа, какая-то дочка на стороне… – Мне очень жаль, что вы узнали правду таким образом, – кивнула Наталия, не зная, что еще можно к этому добавить.

Алегра снова улыбнулась ей и скрылась за дверью палаты. На глазах Наталии выступили слезы, и она не знала, кого ей сейчас было больше всех жалко… Эдварда, Алегру или себя?

– Ты долго еще собираешься здесь оставаться? – раздался за се спиной до боли знакомый голос.

Наталия повернулась. В трех шагах от нее стоял Джанкарло, высокий, мрачный и, как обычно, непредсказуемый.

И даже не поймешь, чего ей больше хочется сделать: влепить ему пощечину или обнять. Губы ее задрожали, но это было единственным проявлением слабости.

– Такси ждет у выхода, – произнес Джанкарло, отметив про себя с удовольствием, что голос его не дрогнул, хотя нервы были напряжены до предела.

Он ждал, что Наталия молча покачает головой, отказываясь ехать с ним. Или, хуже того, развернется к нему спиной и уйдет в противоположном направлении.

Но она молча прошла мимо него к выходу, и он не стал ее останавливать, а последовал за ней.

– Я тоже был обманут, как и ты, – вырвалось у него.

Наталия даже не обернулась. Выйдя на улицу, она остановилась и вдохнула свежего воздуха.

– Где твое пальто? – спросил подошедший Джанкарло, делая знак водителю подъехать ближе.

– Я забыла его.

Не обращая никакого внимания на черный «мерседес», она пошла дальше, как будто искала ближайшую стоянку такси.

– А деньги есть? – поинтересовался Джанкарло.

Наталия показала ему дамскую сумочку, свисающую с ее руки. Он был рад и такому общению.

– А хватит, чтобы ты смогла доехать до Челси? Сейчас уже ночь – цена будет высокой.

Недовольный взмах ее ресниц подсказал Джанкарло, что он угадал с последним вопросом. В этот момент, как по заказу, водитель «мерседеса» вышел из машины и открыл дверцу, приглашая их садиться. Джанкарло молча поблагодарил его за расторопность.

– Садись, – попросил Джанкарло. – Я отвезу тебя домой.

– Ко мне домой, – сказала она, поворачиваясь к нему, чтобы наконец-то взглянуть ему прямо в глаза.

Джанкарло с трудом поборол желание поцеловать Наталию. Ему пришлось напомнить себе об осторожности. Одно неосторожное движение, жест, слово – и она вспылит и уйдет. – Если ты хочешь туда, конечно, – согласился Джанкарло.

– Да, хочу, – подтвердила Наталия и, больше не говоря ни слова, залезла в «мерседес».

Кивнув водителю, он закрыл за ней дверцу, обошел машину и сел рядом с ней с другой стороны. Они остались одни – водителя отделяло от них тонированное стекло.

Наталия смотрела в окно, словно его не было в машине. Обдумав ситуацию, Джанкарло понял, что пора действовать, пока она не поняла, что они не поедут в Челси.

– Так, значит, у тебя русская прабабушка, – задумчиво заметил он. – Теперь понятно, почему ты такая страстная.

Она мгновенно повернула к нему голову.

– Не смей комментировать мое происхождение! – жарко воскликнула Наталия. – И запомни: это не твое дело!

– Почему же? У моего ребенка, значит, будет русская прапрабабушка. Очень интересно. Ты так не думаешь? – спросил он, наблюдая, как в ее глазах загораются огоньки гнева.

– Я не беременна! – выпалила она.

– Точно ты этого не знаешь, – ответил Джанкарло, догадавшись, что она еще не делала никаких тестов.

– Завтра узнаю, – пробормотала она, отворачиваясь.

– А почему именно завтра? – спросил Джанкарло, сгорая от любопытства. Ему нравилось, что удалось завязать разговор с Наталией и что она так нервно реагировала на каждое его слово. Главное сейчас было растопить лед отчуждения, а потом уже Джанкарло знал, что и как делать.